– Николас…

– Хватит! – Трясёт пиджаком перед моим лицом. – Скажи мне! Скажи, что я недодал тебе, что ты побежала к нему? Почему?! Я прощаю тебя, прощаю за это. Но скажи! Скажи почему?

Меня начинает трясти, как сумасшедшую, запускаю в волосы руки. И только плачу, потому что не могу ответить. Избегаю смотреть в его глаза, наполненные печалью и блестящие от обиды.

– Я не могу…

– Не можешь признаться? Не можешь сказать мне правду? Я прошу только о ней. Мишель, ты любишь его? Теперь его? – Вопросы сваливаются на мои плечи.

– Нет… нет… – шепчу я, мотая головой. И хочется просто вырвать волосы, хочется кричать от несправедливости.

– Минутные слабости? Не хватало секса? Обычного секса? Хотела попробовать что-то ещё? Почему же мне не сказала? Почему не поделилась тем, что тебе не нравится в этом? Мишель! Ну же! Не молчи! Говори! Пожалуйста… скажи мне, – бросая пиджак, быстро сокращает расстояние между нами. Хватая меня за локти, отрывает мои руки от головы.

Только отрываю и закрываю рот. Жмурюсь. А сердце обливается кровью от боли.

– Я недостаточно хорош? Я это знаю. Но ты… как ты могла? Я всё отдал. Ведь пытался… и самое болезненное, что прощаю. Прощаю и становлюсь снова жалким, – шепчет он. Мотаю головой, не в силах хоть что-то произнести.

– Скажи мне, ответь честно, прошу. Чего тебе не хватило? Свиданий? Но и с ним ты на них не ходила. Настолько устала от меня? Настолько я стал тебе противен? Не простила меня за то, что было в ту ночь? Но я больше не знаю, как мне ещё покаяться, что сделать, дабы ты поняла, я признал свою ошибку. Признал! Не могу так больше, – отпускает меня. Теряю… теряю его так быстро… и это путается в голове с просьбами Сары молчать.

– Прости меня, что не смог поправить ничего. Я не умею любить, а помочь мне некому. Я не умею контролировать себя, когда вижу тебя. Я не хочу себя контролировать, когда ты рядом. Я больше не могу так жить, Мишель. Услышал тебя, больше не буду пытаться. Бессмысленно бороться за ту, чьи чувства больше не направлены на меня. Я заведомо проиграл и не стану мешать вам…

– Нет… Николас… – хватаю его за руку. Качает головой, а горечь его слов проникает в меня. Отрывает мои пальцы от своего пиджака.

– Не волнуйся, я извинюсь перед ним. И он будет продолжать работать. Надеюсь, ты будешь счастлива, – не поворачиваясь ко мне, говорит он.

Хватаю ртом воздух. Уходит. Теряю… теряю его и не верну никогда. Не могу… не могу… я люблю его… люблю…

– Сара! – Выкрикиваю я, когда Николас уже открывает дверь.

– Сара, это Сара, – уже тише произношу я. Замирает, пока меня сотрясает в рыданиях. Закрывает дверь и поворачивается ко мне.

– Что? – Переспрашивает Николас.

– Сара… он любит Сару… не меня, – плач мешается с болью, что предаю. Но потерять его не могу, я хочу сохранить свою любовь. Вспомнить её и не отпускать.

– Несколько месяцев, вроде два или недель несколько. Не помню, – хоть так обезопасить их, и попробую объяснить, но мне плохо. Уже истерически плохо.

– Я… она… он ударил её, потому что… из-за видео. Из-за тебя и меня. Он ударил её! По лицу ударил! И я ударила его в ответ! О ней мы тогда говорили, я угрожала ему, чтобы к ней не подходил! Забрала сюда… она была тут… халат… она его носила. Можешь посмотреть на неё и убедиться, что я не лгу. Он её ударил… сильно ударил. А потом… – размахиваю руками, пока Николас медленно подходит ко мне, – он стоял на коленях! Он упал перед ней! Он… это любовь… а я? Я завидую… господи, я так завидую им, что у них всё есть! А у нас? Я… сошла с ума… я… больше не могу… тоже не могу… без тебя…

– Чёрт, Мишель, – в один шаг достигает меня и крепко обнимает. Плача, цепляюсь за его плечи. Плачу в его шею, тону в его аромате, а он гладит меня.

– Прости… – шепчет он, а я не хочу больше себя контролировать. Хочу просто жить. Жить с ним вместе, любые условия, всё приму. Но не могу так больше. Я нуждаюсь в нём больше, чем он себе представляет.

– Я скучаю… так скучаю по тебе… скучаю… – сотрясается всё тело в его руках от истерики, что до сих пор не отпускает.

– Крошка, почему же ты сразу не сказала? Почему не оборвала меня и не рассказала это? – Берёт моё лицо в руки, бегая глазами по нему.

– Я обещала, что сохраню тайну. Райли… он очень боится того, что ты… как ты отреагируешь на это. Поэтому они… не знаю, как у них, но они вместе, – сбивчиво шепчу я.

– Глупая, чёрт возьми, да что же ты такая глупая, Мишель? Я столько себе уже представил! Да я с ума сошёл в своей ревности, – крепче стискивая моё лицо, впивается в губы.

– Я ревную, чёрт, я так ревную тебя. И мне нравится это, – сквозь поцелуи шепчет, а я позволяю. Сжимаю его шею и продолжаю всхлипывать. – Мне нравится чувствовать это всё, и я не хочу контролировать эти чувства. Понимаешь? Да, я придурок. Да, я такой. Прости, что ревную. Я доверяю тебе, но ревность в это понятие не входит. Она неподвластна ему. Потому что боюсь остаться один. Впусти меня, крошка, впусти меня и не прогоняй.

– Я устала от этого всего, Николас. Устала… так устала, – шепчу я в его губы.

– Верю, крошка, верю. Я тоже, так давай всё прекратим. Хватит уже. Не изводи себя и меня. Хватит, – отодвигается от меня.

– Ты хочешь… хочешь уйти? – Испуганно спрашиваю я.

– Нет, не хочу, – улыбаясь, гладит меня по голове. – Не хочу. Хочу забыть всё, хочу строить новое, потому что наша старая почва у нас прогнила. Мы провалимся вниз. Позволь мне немного очистить её, и возвести что-то новое. Прошлое и то, что было с нами, придётся оставить там. Ты согласна? – Всматриваюсь в его глаза.

– Да… да, только не уходи. Я хочу утонуть в твоих руках. Хочу тебя рядом, Николас. Не знаю… не понимаю… люблю ли тебя. Дай мне влюбиться снова…

– Всё что угодно, Мишель. Только не отвергай мои слова и моё желание защищать тебя, даже от себя. Не скрывай больше ничего, это создаёт только проблемы. От непонимания я теряю контроль, да я не узнаю себя больше. Но хочу быть нормальным для тебя, – перебивая, вновь обнимает меня. Утыкаюсь носом в его шею и глубоко вздыхаю.

– Мне страшно, – шепчу я, желая войти в его тело, застрять там и согреться.

– И нас снова двое. Придётся идти вперёд…

– А Райли? – Вспоминаю я, поднимая голову.

– Не думай. Сейчас я сам не готов думать о нём. Слишком сильно возненавидел за то, что услышал. И я остаюсь, буду смотреть на тебя, пока ты спишь. Мы найдём выход, только позволь мне решать. Ты не умеешь это делать, Мишель. Ты не понимаешь всей опасности, которую я несу в себе. И мне хочется уйти, дать тебе возможность жить, а не могу. Мои мысли постоянно скачут, то уйти, то забрать тебя. То отпустить, то вернуться и вот так держать в своих руках. Больше никаких тайн, Мишель. Никаких правил и никакого прошлого, – отвечает он.

– Хорошо… а завтра… снова будем ругаться?